Сегодня мы поговорим о психологии шахматных ошибок или просто, почему шахматисты делают эти ошибки. Если ваша цель улучшить свою игру, то для начала Вам следует определить свои ошибки. Только тогда вы сможете их предотвратить.
Мы рассмотрим статью «Психология шахматной ошибки», которая была опубликована в «Шахматном листке» №19 в 1928 году. В ней обсуждаются наиболее распространенные типы шахматных ошибок, основанные на собственном опыте автора и играх против таких великих шахматистов, как Алехин, Ласкер и т.д.
Изучение произведений шахматного искусства наталкивает нас на целый ряд весьма любопытных и поучительных проблем. Большинство из этих проблем не только не изучены нами, но даже и не поставлены: для разрешения. Мы просматриваем отдельные партии, любуемся причудливым сплетением фигур на шахматной доске, восхищаемся глубиной комбинации, сожалеем о допущенной ошибке, но строго научного подхода к изучению шахматного творчества у нас нет.
Мы можем детально проанализировать партию, мы можем указать ряд упущенных противниками выигрывающих вариантов, а вот на основании тысячи игранных партий определить из каких элементов складывается шахматная победа — мы не можем. То есть не то, что не можем, а просто как-то не задумываемся над этим вопросом. Эти вопросы еще ждут своих исследователей. Придет время и появятся шахматисты-исследователи, которые произведут строгую классификацию всех способов построения партии (это не будет простой подбор дебютных вариантиков, который мы имеем и теперь), ведения атаки и защиты и, наконец, осуществления выигрышных идей.
Здесь невольно напрашивается сравнение со спортом. Когда мне говорят—Лурих положил Аберга двойным нельсоном мне все ясно. Хотя я и не был на состязании, но могу представить себе картину заключительного момента борьбы. А попробуйте спросить шахматиста, как он выиграл, и он начнет рассказывать длинно и непонятно. Или предпочтет просто взять доску и показать. У него даже и терминологии нет для такого рассказа.
Терминология появится тогда, когда будет произведена предварительная работа по суммированию и классификации шахматных идей. Конечно, шахматы не борьба. Небольшое сравнительно количество приемов борьбы трудно даже и сравнить с бесконечным разнообразием творческих возможностей шахматной мысли, но это еще не значит, что такая работа невозможна. Сумели же ботаники классифицировать бесконечное разнообразие растительного царства и произвести четкое деление его на различные роды и виды.
В этом отношении задачное и этюдное искусство, несмотря на свою сравнительную молодость, значительно опередило практическую игру. Здесь уже имеются элементы классификации. Здесь налицо гораздо более углубленное изучение своего предмета. К числу совершенно не изученных и даже еще не поставленных проблем относится и тема, которая является заголовком настоящей статьи—психология шахматной ошибки. Мы привыкли просто констатировать, что партия проиграна вследствие такой то ошибки и на этом успокаиваемся. А вот суммировать целый ряд ошибок, и изучив их, вывести определенные законы—до этого мы еще не дошли.
Должен сказать, что и моя статья является только первым скромным шагом в этом направлении. Трудно, вторгнувшись в неизведанную область, сразу претендовать на какое-то серьезное знание. Колумб тоже открыл не Америку, а лишь тот берег, на котором он высадился.
Итак, перейдем к существу затронутого вопроса.
Изучая за свою продолжительную шахматную деятельность огромное количество всякого рода игранных партий, я установил несколько типов ошибок, которые периодически вновь и вновь повторяются. Все эти ошибки имеют психологическую основу. Знакомство с ними интересно не только с точки зрения углубленного изучения шахматного творчества, но и с практической точки зрения. Уяснив себе сущность отрицательного явления, мы найдем и средство для его преодоления. Типов таких ошибок очень много, и я остановлюсь лишь на некоторых из них, иллюстрируя их приемами преимущественно из собственной практики. По каждому типу я приведу лишь один пример, но каждый читатель несомненно сам может дополнить его целым рядом аналогичных примеров из практики собственных состязаний.
Очень часто ошибка проистекает из того, что перед глазами стоит доска и фигуры. Поясню это. Для того, чтобы обдумать комбинацию, нужно оторваться мыслью от того положения, которое стоит на доске и представить себе новое, воображаемое положение, которое получится после ряда ходов обоих противников. В этом случае положение, которое стоит на доске, не только не помогает, а наоборот мешает расчету. Иногда же оно настолько сбивает с толку, что весь расчет оказывается неправильным.
Приведу пример:
Только с большим трудом удалось мне свести эту партию в ничью. Между тем, сыграй я на втором ходу Ф:g4 и черным пришлись бы сдаться, т. к. на 2...Кр:f7 последует уже настоящий мат в 3 хода.
Почему же я просмотрел такой простой ход 3. ... Kpg8? Да очень просто! Посмотрите исходное положение. В нем поле g8 атаковано двумя фигурами—слоном bЗ и ферзем g5. И, рассчитывая свою комбинацию, я, смотря на доску, составил себе ошибочное представление, что на g8 король пойти не может.
К такому же роду, но другому типу ошибок относится следующий случай. 22 мая 1923 г. в 3-й партии моего матча с тем же В. И. Ненароковым после 13-хода черных получилось следующее положение:
Многие скажут: грубый зевок. Да, зевок, но интересна психология этого зевка. Затевая свой план и смотря на доску, я видел, что черный ферзь g5 и незащищенный белый слон b5 разделены плотной перегородкой — пешкой е5. Это представление твердо укрепилось в моем сознании. Настолько твердо, что даже, когда черный ферзь взял слона, мне показалось, что он перескочил через пешку.
Этот тип ошибки тоже родственен предыдущему, но уже в другом плане. Лучше всего демонстрирует её пример партии Алехин — Блэкберн, игранной 22-го апреля 1914 г. в Петербургском международном турнире. В этой партии после 10-го хода черных получилось следующее положение:
Только изумительная изобретательность Алехина позволила ему свести эту безнадежную партию в ничью. „Чем объяснить, что вы так грубо зевнули?" спросил я Алехина позднее. „Да помилуйте", ответил Алехин: „я просто забыл про слона. Я забыл, что он существует".
Такого рода забывчивость явление довольно частое. Только не всегда оно приводит к такого рода катастрофическим результатам.
Увлечение "естественными" ходами или расчет на "естественный" ответ противника также очень часто приводит партию к гибели. Приведу пример. 24-го ноября 1920 г. я играл партию с Н. И. Грековым в Московском четверном матч-турнире. После 8-го хода белых получилось следующее положение:
Совет:Чтобы бороться с грубыми ошибками, находить правильный план в сложных позициях, усилить свое позиционное и тактическое зрение, мы рекомендуем Вам подписаться на наших обучающий курс. Сотни шахматистов уже получили выгоду от нашего обучения. Не ждите, начните выигрывать в шахматы уже сегодня.
Только каким-то чудом удалось мне свести эту безнадежную партию в ничью. Между тем, сыграй я в положении, изображенном на диаграмме, просто Фс7, я сохранял бы все свои преимущества.
Бывает так, что шахматист, добившись определенного преимущества в положении или материального перевеса, начинает играть спустя рукава и тем упускает победу. Это случай довольно частый. В моей партии с Эм. Ласкером, которую я играл 19-го ноября 1925 года в Московском международном турнире, после 13-го хода белых получилось следующее положение:
Этот тип проигрыша несколько родственен предыдущему. Иногда шахматист, добившись позиционного преимущества вместо того, чтобы реально использовать его, увлекается случайной красивой комбинацией и тем упускает все свои шансы. Примеров этому много. В моей партии с Я. Д. Данюшевским, игранной 18-го октября 1920 г. на чемпионате РСФСР Всероссийской шахматной олимпиады, после 24-го хода черных получилось следующее положение:
Сколько партий проиграно из-за неожиданного шаха! Это нестоящий бич комбинаций! Психологическая же основа его та же, что и в первых двух указанных мною случаях. Положение, которое стоит на доске, затрудняет расчет. Между тем с первых же ходов одни линии открываются, другие закрываются, и у фигур появляется возможность того или иного неожиданного выпада. Учесть все это за доской иной раз бывает очень трудно.
В пятой партии моего второго матча с М. Г. Кляцкиным, которая игралась 15-го июля 1922 года, после 22-го хода черных получилось следующее положение:
Если посмотреть положение за два хода до злополучного шаха,то станет ясно, почему я его просмотрел. Слон f6 загораживал ферзю дорогу на g6, в то время как мой слон g2 прикрывал ферзя от шаха. Шах стал возможен только потому, что оба слона один за другим покинули свои позиции.
Бывает так, что в положении можно избрать два различных плана игры. В этом случае нет ничего хуже, как пытаться проводить оба плана. Получается смешение идей, и ни один план не удается как следует выполнить. В четвертой партии моего первого матча с Н Д. Григорьевым, которая игралась 14-го июля 1919 года, после 22-го хода черных получилось следующее положение:
На этом закончу демонстрацию моих примеров. Все они подтверждают следующие важные на мой взгляд положения.
Может быть, многим названия установленных мною типов ошибок покажется слишком причудливыми и надуманными. Пусть так. Моей задачей являлось не разрешить проблему, а лишь поставить ее, не дать классификацию, а лишь доказать ее возможность. Разрешение же этой проблемы — работа многих лет. Ho я не сомневаюсь, что когда-нибудь она будет выполнена.
А. Ильин-Женевский. "Шахматный листок" №19, 1928 г
Примечание: Если вы стремитесь к резкому увеличению шахматного уровня, то необходимо систематически работать над всеми элементами игры:
На первый взгляд кажется, что предстоит много работы. Но благодаря нашему учебному курсу Ваше обучение пройдёт легко, эффективно и с минимальными затратами времени. Присоединяйтесь к программе обучения «Шахматы. Перезагрузка за 21 День», прямо сейчас!